Целью этого курса является попытка показать взаимодействие научных представлений,
метода и стиля научного мышления с культурным фоном цивилизации, давшей им жизнь.
Более правильным было бы назвать этот курс "Наука в контексте культуры". Как любой
текст предполагает в качестве контекста "вкус, цвет и запах" времени, в которое он был
создан, так и движение научной мысли происходит не в вакууме, а в определенном
культурном пространстве. Способ существования человека, живущего в этом культурном
пространстве, во многом задается часто не осознаваемым, но прочно вросшими в его
подсознанание интуициями и эти же интуиции пронизывают собой творимые им науку,
искусство, религию. Так, основная интуиция античности - это воспринимаемое чувственно-
материально и прежде всего оптически гармоническое физическое тело, - отсюда яркие
зрительные образы, используемые Платоном при описании своих идеальных сущностей; отсюда
такое внимание, которое уделяет "отец современной атомистики" Демокрит размерам и форме
придуманных им атомов (существуют атомы гладкие и круглые, как шар, существуют
крючковатые, как колпак клоуна и т.д.), отсюда статичность и созерцательность античного
мировоприятия, отсутствие в античной культуре сильно развитого чувства истории. Отсюда
подчиненность античной религии античному искусству, подчеркнутая эстетичность античных
богов. И, естественно, что тот же подход во многом определяет и мышление античной науки
- прежде всего, математики. Так, известно, что античная математика - это, главным
образом, геометрия, даже стереометрия и все алгебраические задачи формулировались и
решались ею на геометрическом языке. И пределы античной математики определены именно
внутренними возможностями этого языка; вершиной геометрической алгебры стало решение
некоторых уравнений четвертой степени. Для дальнейшего движения вперед требовался новый
язык, который мог возникнуть, однако, лишь в другом культурном пространстве. Такое
пространство было порождено новоевропейским сознанием, опиравшимся на столь не
характерную для античности интуицию бесконечности. При этом внутри математики произошло
очень существенное смещение акцентов. Диктат геометрии сменился диктатом анализа,
построенного на такой же стремительной, как и вся новоевропейская культура, идее
предела, место античной созерцательности и статичности заняли скорость и динамизм, на
смену античному конструктивизму пришло понятие фукции и функциональной связи.
Этот пример - достаточно характерный, но далеко не единственный показывает, как
тесно наука и культура связаны между собой. Их взаимодействие является взаимодействием
части и целого: хотя часть и целое могут рассматриваться до некоторой степени
обособлено от целого, однако вне этого целого она мертва. Отсюда и внутренняя логика
нашего курса. Структура его такова: после двух вступительных лекций мы обратимся к
наиболее крупным цивилизациям древности и европейскому средневековью, причем сначала
будут изложены основные мировозренческие установки человека изучаемой культуры, стиль
его мышления, восприятия им мира и своего места в нем, и только потом разговор пойдет о
науке, рассматриваемой на уже заданном культурном фоне.
Однако "менталитет" человека древности существенно отличен от "менталитета" нашего
современника, поэтому, для облегчения процесса адаптации в необычном культурном поле
нам необходимо сделать несколько вступительных замечаний. Первое из них касается
мифопоэтического способа мышления, доминантного для человека древности и ютящегося где-
то на задворках сознания в нашем рациональном двадцатом веке. Остановимся на основных
его особенностях:
1. Принцип "все во всем", принцип всеобъемлющего единства мира, когда каждая вещь
"кивает" на любую другую, когда каждая вещь может стать любой другой, или, более того,
оставаясь собой, одновременно принимать какой-то другой облик, как бы существовать в
различных ипостасях. Как говорится в египетской "книге мертвых", бог Атум дал названия
частям своего тела и при этом появилось восемь новых богов. Каждая часть тела бога
Атума, обладая собственным, присущим только ей именем, одновременно становилась и
самостоятельным богом. Так же и в месопотамской мифологии лицом бога Нинутры был бог
солнца Шамаш, одним из ушей - бог мудрости Эа (жители Месопотамии считали ухо, а не
мозг сосредоточием разума) и т.д. Также человек мог в результате заклинания слиться с
одним из богов и обрести какое-либо из его свойств, например, неуязвимость. Для того,
чтобы вызвать дождь, индийский жрец одевал черную одежду и тем самым становился
подобным дождю, т.к.черное - образ дождя. Очень ярким примером, раскрывающим подобный
метод мышления, являются так называемые "черепки проклятий". Известно, что египетские
жрецы, чтобы обезопасить фараона от ненужных ему испытаний, наносили на глиняные сосуды
имена неугодных ему правителей Сирии и Палестины, а потом разбивали эти сосуды,
сопровождая действия соответствующими заклинаниями. Смысл этой странной для нас
процедуры состоял в том, что сосуд с написанным на нем именем человека становился как
бы тождественным человеку и враги фараона должны были погибнуть, как сосуды. Кстати,
это же действие сохранилось в виде рудимента и в наших сказках: вспомните о Кащее, вся
сила которого заключена в яйце!
Другой разновидностью подобного типа мышления является принцип pars pro toto (часть,
заменяющая целое), когда имя человека, прядь его волос, его тень полностью
отождествлялась с человеком и действовала вместо него в некоторых ситуациях. И опять
мировая литература сохранила как фантастический мотив то, что раньше казалось очевидной
истиной (здесь можно назвать повесть Гоголя "Нос", сказку Андерсена "Тень" и т.д.)
2. Следущая важная особенность мифопоэтического мышления - обращение к миру не как к
безличному "оно", а как к другому "я". Главным вопросом, интересовавшим человека был не
вопрос "почему", а вопрос "кто". За каждым природным явлением, за каждым предметом, он
видел одушевленное существо, и действия его определялись именно восприятием. Если нет
дождя и поля засыхают без воды, надо принести жертву богу дождя. Если на море нет ветра
и стоят корабли, надо принести жертву богу ветра. Если человек заболел, значит, в него
вселились злые духи и нужно прогнать их магическими заклинаниями. Все происходящие в
природе процессы определяются чьим-то желанием или нежеланием, а не следствием
объективных законов. Это, кажущееся нам примитивным и наивным миропонимание, имеет,
однако, свой глубокий внутренний смысл. Безличный закон никогда не охватывает всего
многообразия космической жизни. Здесь уместным будет вспомнить рассуждение В.В.Розанова:
"Заботится ли солнце о земле ? Ни из чего не видно: оно ее "притягивает" прямо
пропорционально массе и обратно пропорционально квадрату расстояний"
Таким образом, первый ответ о солнце и земле Коперника был глуп.
Просто - глуп.
Он "сосчитал". Но счет в применении к нравственному явлению я нахожу просто глупым.
Он ответил просто глупо, негодно.
С этого глупого ответа Коперника на нравственный вопрос о планете и солнце началась
пошлость планеты и опустошение Небес.
"Конечно, земля не имеет об себе заботы солнца, а только притягивается по кубам
расстояний"
Тьфу!"
Действительно, если рассматривать Солнце как огромную мертвую глыбу, притягивающуюся
к Земле по закону "обратных квадратов", то как вместить в это радость солнечного утра,
нежную и удивительно спокойную красоту заката, как вместить в это бесконечное много-
образие форм растительной жизни, даруемой миру Солнцем ? А Розанов говорит: "Солнце
заботится о земле". И все. И больше ничего не надо.
3. Третьей особенностью мифопоэтического мышления, на которой нам бы хотелось
остановиться, является его отношение к понятию "реальности". Для человека древности
реально все, что его волнует. Реальны боги, реальны медуза Горгона и чудовище Тифон,
реален дух Марафонской долины, явившийся грекам во время битвы с персами, реальны
грифоны, драконы, химеры, изображаемые египтянами Среднего царства рядом с газелями и
лисицами. Такое мировосприятие во-многом анологично мировосприятию наших детей, которые
верят во всяких Дедов Морозов, Шум-Шумов и которые переживают за Иванушку-дурачка не
меньше, чем за собственного брата, т.к. первый для них также реален, как и второй.
Далее, одним из самых существенных проявлений "менталитета" цивилизации является
отношение цивилизации к таким категориям как "пространство" и "время". Понятие однород-
ного и изотропного пространства, т.е. такого пространства все области которого абсолют-
но идентичны, и однородного времени как об огромном "пространственно-временном ящике",
в который вложены все материальные объекты, свойственные лишь культуре Нового времени.
Пространство и время древних, так же, кстати, как и пространство и время обычной чело-
веческой жизни неоднородны: различные области обладают разной наполненостью событиями,
разной напряженностью, разной значимостью. Здесь каждый может сослаться на личный опыт.
Обыденная жизнь с ее спокойным ритмом и минуты прозрения, за которые проживаешь годы,
несопоставимы по интенсивности. То же можно сказать и о существовании стран, народов,
культур. Человек древности ощущал все это очень хорошо и о различной напряженности его
пространственно-временого бытия мы будем подробно говорить в следующих лекциях.
Другой важной особенностью временного мышления культуры является вопрос о восприя-
тии культурой "стрелы времени". Здесь возможно три подхода: линейное время, направлен-
ное из прошлого в будущее, циклическое время и линейное время, направленное из будущего
в прошлое. Первый из них предполагает основной ценностный акцент на будущем, прошлое и
настоящее в этом случае существуют для будущего и без него бессмыслены, такой тип мыш-
ления связан с идеей прогресса; восприятие времени как циклического понятия связанно с
идеей вечного возвращения, основой для такого восприятия является периодическая смена
времен года, такое восприятие свидетельствует о статичной картине мира, единственным
движением в которой является круговое эквивалентное отсутствию всякого движения. При
третьем подходе основной ценностный акцент делается на прошлом, будущее и настоящее
существуют здесь для того, чтобы стать прошлым через некоторое время, все нововведения
выдаются за восстановление забытого порядка, а древности какой-либо идеи являются
лучшим доказательством ее истинности.
Конечно, в любой культуре реально сосуществуют все три типа временного мышления,
однако, почти всегда можно выделить из них наиболее характерный, доминантный для нее.
Примером такого сосуществования является человеческая жизнь: в юности главное кажется
маячащим где-то далеко впереди, настоящее рассматривается лишь как подготовка к будуще-
му, с которым связываются все надежды и мечты; в зрелости жизнь превращается в однооб-
разную череду будней и праздников и кажется, что время застыло на одной отметке и толь-
ко на юбилеях осознаешь: "сорок", "пятьдесят", "шестьдесят" - в эти годы сознание под-
чинено ритмам "циклического времени"; в старости же будущее уже не представляет никакой
ценности, все самое важное - за спиной, пришло время для долгих рассказов внукам и
мемуаров.
ВОПРОСЫ:
1. Как вы думаете, присущи ли человеку современной культуры элементы мифопоэтического
мышления? Постарайтесь привести соответствующие примеры.
2. Какими были и как изменялись идеологически задаваемые типы временного мышления в
Советском Союзе и на Западе в ХХ веке?
3. Приведите примеры, говорящие о неоднородности пространства в христианской культуре.